A A A

Ядерное обострение.

28.05.2012 16:12     комментариев 0 0
В медицине осень и весна считаются периодом обострения различных хронических заболеваний. В истории мировой ядерной энергетики периодом такого «обострения» стала весна. 11 марта 2011 года случилась авария на АЭС «Фукусима» в Японии, последствия которой в глобальном масштабе еще окончательно неясны. 26 апреля 1986 года произошел взрыв на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС, навсегда похоронивший тезис академика А. П. Александрова о том, что ядерные реакторы можно строить хоть на Красной площади. Наконец, в ночь с 5 на 6 мая 2012 года был поставлен чернобыльский «антирекорд», который вряд ли будет когда-либо побит: Япония, год назад занимавшая третье место в мире по количеству ядерных реакторов, стала полностью безъядерной: все 50 действующих энергоблоков АЭС остановлены для ремонта и проверки безопасности. Вышеперечисленная хронология делает вполне уместным вопрос: что собой представляет современная атомная энергетика в контексте пресловутой ядерной угрозы?

В конце марта на отраслевой конференции представитель одного из российских институтов рассказал такой случай. В первые дни аварии на АЭС «Фукусима», когда требовалось срочно восстановить энергоснабжение для охлаждения реакторов, японские специалисты вполне серьезно собирались прокладывать подземный кабель от ближайшей подстанции. Потому что в соответствующих регламентах было записано, что энергообеспечение может быть организовано только таким образом, а кидать «воздушку» регламент запрещал. Сколько времени могло уйти на рытье траншей в тот момент, когда на счету была каждая минута – можно только представить. В другой ситуации, когда случилось полное обесточивание в городе базирования российских атомных субмарин, флотские умельцы быстро сообразили, как подогнать к пирсу АПЛ и запитать город от судового реактора. Даже если эти истории не более чем байки из жизни атомщиков – они наглядно демонстрируют разницу в подходах и менталитете, а в более широком смысле дают повод для размышлений на тему глобальной ядерной безопасности.

Развитие ядерной энергетики в мире в последнее десятилетие значительно расширило географию стран, уже использующих или планирующих начать использование атомной энергии для производства электроэнергии, опреснения морской воды и т.д. С другой стороны, крупнейшие аварии на ядерных объектах, в том числе на Чернобыльской АЭС и АЭС «Фукусима», как правило, были следствием не прогнозировавшихся, неизвестных на момент аварии обстоятельств. Получается, что, несмотря на высокий уровень развития технологий, предусмотреть все нюансы в конструкции реакторных установок, в характеристиках площадки, в климатических особенностях региона размещения, в мероприятиях по аварийному реагированию – невозможно. Всегда найдется некий фактор «Х», неизвестная величина, которая окажется неучтенной. В случае аварии на АЭС «Фукусима» такой величиной стала высота цунами, обрушившегося на площадку станции, а также одновременное воздействие нескольких разрушительных факторов, каждый из которых в отдельности был достаточен для возникновения тяжелой аварии.

При этом хорошо известно, что фактором, наименее подающимся прогнозированию, является человеческий. В нем, помимо личностных характеристик, как видно из вышесказанного, присутствуют и национальные: особенности менталитета, идеологические аспекты. И это представляется очень серьезной проблемой в условиях расширяющейся географии ядерной энергетики. Мир уже сталкивался с русским (на тот момент, правда, советским) «авось», когда на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС проводился несанкционированный эксперимент на пониженной мощности. Пресловутая закрытость советской системы привела к тому, что информация об аварии стала достоянием общественности только спустя несколько дней, что стало причиной дополнительного радиационного воздействия, в том числе на население. С другой стороны, идеологическое единение и готовность к самопожертвованию советских людей: работников станции, пожарных, военнослужащих, спасателей и добровольцев позволили избежать еще более тяжелых последствий той аварии.

Если говорить об особенностях японского менталитета, то они проявились задолго до аварии на АЭС «Фукусима». В 2002 году та самая компания TEPCO стала главным действующим лицом грандиозного скандала в японской ядерной энергетике, связанного с сокрытием нарушений на атомных станциях. Десятки случаев, когда информация о нештатных событиях не доводилась до надзорных органов, стали причиной отставки руководства компании, остановке на дополнительную проверку атомных станций TEPCO. Объяснение такого поведения кроется в присущей японской ментальности глубочайшей корпоративной преданности. То есть, с одной стороны, имеет место строгое, неукоснительное, роботоподобное следование регламентам. С другой – грубейшие нарушения тех самых регламентов в стремлении «сохранить лицо», не опозорить свою корпорацию. Эти же явления наблюдались и во время событий на АЭС «Фукусима», когда персонал TEPCO долго пытался решить возникающие проблемы самостоятельно, без привлечения не то что международной помощи, но даже сил и средств других ведомств.

В феврале этого года, уже после (!) аварии в Фукусиме на южнокорейской АЭС «Кори» в результате ошибки персонала началось неконтролируемое повышение температуры в активной зоне. Компания KNHP предприняла попытку скрыть происшествие, совсем как TEPCO в конце 1990-х. Позже, в марте в СМИ снова замелькала АЭС «Кори» и еще нескольких атомных станций Южной Кореи в связи с поставкой туда несертифицированных, контрафактных элементов оборудования. Примерно в эти же сроки появились сообщения о происшествии, объединившем в себе типичные черты уже российской ментальности – пьянство и коррупцию: на Балаковской АЭС сотрудник вневедомственной охраны предлагал за взятку пропустить на территорию станции работника подрядной организации, находившегося в тот момент в состоянии алкогольного опьянения.

Завтра атомные станции могут появиться в Саудовской Аравии, в ОАЭ, в более отдаленной перспективе – в Намибии, Кении, Гане. Чего же ожидать тогда в случае – не дай Бог – аварии на АЭС в этих странах? Неожиданных проявлений арабской, африканской … ментальности, которые перечеркнут все регламенты? Вопрос совсем не риторический. Очевидно, чтобы минимизировать влияние человеческого фактора, на АЭС нужно внедрять «умные» технические решения, максимально независящие от действий персонала, искать новые решения. После чернобыльской аварии была создана всемирная ассоциация операторов атомных станций (ВАО АЭС), которая проводит регулярные партнерские проверки на АЭС. Сегодня этого уже недостаточно. Вполне возможно, что пришло время введения института постоянного присутствия на станциях международных (независимых) инспекторов для контроля над соблюдением регламентов безопасности.

Еще одной серьезной угрозой ядерной безопасности является неконтролируемое распространение ядерных технологий, в том числе оружейных. О несовершенстве ДНЯО говорится уже давно, но в отсутствие более эффективного контроля в мире складывается следующая ситуация. Пакистан и Индия, обладающие ядерным оружием, не являются сторонами ДНЯО. При этом Индия получила сверхъэксклюзивный статус в мировом сообществе и может без ограничений развивать ядерную энергетику в рамках международного сотрудничества, не отказываясь от исследований и разработок в сфере ядерного оружия. Иран развивает свою ядерную энергетическую программу, в том числе обогащает уран, низменно ссылаясь на то, что страна не нарушает никаких международных соглашений. И пока это соответствует действительности, потому что доказательств нарушений у МАГАТЭ нет. Но что помешает завтра Тегерану заявить, например, о глобальном мировом заговоре против него, сослаться на пример той же Индии и на этом основании объявить о начале обогащения урана до оружейного уровня?

Израиль, по неподтвержденным данным, уже располагает ядерным арсеналом и рассматривает возможность строительства АЭС. Наконец, Северная Корея в принципе не намерена соблюдать международные соглашения в сфере нераспространения, но при этом, возможно, ближе других подошла к созданию ядерного оружия. По мере развития глобального рынка ядерной генерации, освоения другими странами технологий ядерного топливного цикла вероятность и риски появления новых оружейно-опасных точек на карте возрастут. Несовершенство контроля, текущая геополитическая конъюнктура, уже имеющиеся прецеденты предоставляют достаточно возможностей для того, чтобы оправдать такие действия. Возможно, для установления реального контроля над нераспространением нужно не добиваться от стран, развивающих ядерную энергетику, добровольного отказа от технологий обогащения урана и переработки ОЯТ, а директивно, на уровне ООН запретить «новичкам» развитие собственных технологий ЯТЦ и предписать использовать только имеющуюся инфраструктуру (технологии и оборудование) стран «ядерного клуба».

Такой подход, на первый взгляд, может показаться дискриминационным, но он продиктован заботой о глобальной ядерной безопасности. Кроме того, дальнейшее развитие технологий ЯТЦ может вестись на наднациональном уровне, в специально созданных центрах с участием ученых и специалистов разных стран под строгим международным контролем. В этой идее отражена и определенная историческая справедливость. Ведущие мировые державы затратили огромные средства на создание современных ядерно-энергетических технологий, которые все вышли из ядерно-оружейных программ. В таких странах, как США, Россия, Франция, Великобритания, Китай, огромные территории загрязнены в результате прошлой военной деятельности. На дезактивацию и утилизацию объектов «ядерного наследия» требуются колоссальные суммы. Часть этих средств могла бы поступать за счет передачи прав на использование имеющихся в этих странах технологий ядерного топливного цикла.

Наконец, третьей глобальной угрозой для ядерной энергетики является, как это ни парадоксально, ее технологическое несовершенство. Речь идет не о современных разработках, а о ректорах первых поколений. По данным МАГАТЭ, 80% энергоблоков АЭС в мире эксплуатируются больше 20 лет. При этом 5% (22 реактора) работают уже более 40 лет и 32% (140 реакторов) – более тридцати лет. МАГАТЭ признает, что так называемая «долговременная эксплуатация» создает дополнительную угрозу безопасности. Очевидно, что чем дольше срок работы реактора, тем более старой и несовершенной с точки зрения соответствия современным требованиям и угрозам являются его конструкция. В мире до сих пор работают реакторы первого поколения, один из них – теперь уже бывший реактор первого энергоблока АЭС «Фукусима-Дайичи». После японской аварии во многих странах была реализована программа так называемых стресс-тестов, но даже неспециалисту понятно, что это в определенной мере «проверка напоказ». Так как реакторы разных поколений априори не могут быть одинаково безопасны.

Известно, что в ходе стресс-тестов учитывались не все возможные угрозы. Например, вероятность падения самолета в них не рассматривалось. А ведь реакторы «чернобыльского типа» РБМК, которых в России, в достаточной близости от Москвы эксплуатируются 11 штук, вообще не защищены от удара воздушного судна, поскольку являются безкорпусными. Единственным действенным способом ликвидировать такую угрозу – это ускоренное закрытие реакторов первого поколения и строительство современных ядерных установок. Можно рассмотреть вариант создания международной программы под эгидой МАГАТЭ по прекращению эксплуатации и замещению наиболее старого флота энергоблоков (в том числе неядерными источниками) на период, пока будут строиться новые реакторы. Тем более что энергоблоки, эксплуатирующиеся тридцать и более лет, давно себя окупили. Если снова обратиться к практике Японии, то там, например, в конце прошлого года из-за прогнозируемой угрозы сильного цунами была превентивно остановлена и, по всей видимости, будет закрыта АЭС «Хамаока».

На сегодняшний день не существует экономически оправданной альтернативы ядерной энергетике как составляющей мирового энергобаланса. Поэтому отказ от АЭС возможен в отдельных странах, например в Германии (которая при этом «подстрахована» ядерной генерацией Франции, будущими атомными станциями в Беларуси, Литве и Польше), но в обозримой перспективе не станет глобальной тенденцией. С другой стороны, даже если предположить – гипотетически - массовый отказ от строительства новых атомных станций в мире или появление в обозримой перспективе конкурентных субститутов, которые смогут заместить в полном объеме ядерную генерацию – оба этих процесса займут, как минимум, 50-100 лет. Это значит, что независимо от того, будет развиваться ядерная энергетика в глобальном масштабе или нет, проблема ядерной угрозы сохранится в повестке дня на протяжении жизни нескольких поколений.

Для России вопрос устранения потенциальной ядерной угрозы не менее актуален, чем для других ведущих ядерных держав. В условиях российской действительности решение этой задачи осложняется такими факторами, как коррупция, утрата компетенций. С другой стороны, в случае успеха на этом направлении у России появляется уникальный шанс стать мировым лидером в сфере поставок ядерных технологий. Капиталоемкость этого рынка хорошо известна. В качестве примера можно привести одну цифру. В 2011 экспорт российских вооружений по линии Рособоронэкспорта составил 10, 7 млрд. долл. Эта вполне сопоставимо с общей суммой контрактов на поставку всего лишь одного (!) ядерного энергоблока, если считать непосредственно строительство АЭС, обеспечение ее ядерным топливом на протяжении всего жизненного цикла, а также вывод из эксплуатации и сопутствующие услуги.

Текущая геополитическая ситуация также благоприятствует выходу России на новые рубежи ядерного энергетического рынка. Основной конкурент – Франция – с приходом к власти социалиста Франсуа Олланда может столкнуться с ситуацией, когда государство прекратит оказывать массированную поддержку ядерным проектам, в том числе зарубежным. В планах нынешнего французского президента сократить долю ядерной генерации в стране к 2025 году с 75% до 50%. Это может стать началом общего пересмотра энергетической стратегии Франции в пользу неядерных источников. Другой крупнейший поставщик – Япония – после аварии на АЭС «Фукусима» может частично или полностью оказаться от ядерной энергетики, что, безусловно, ослабит позиции японских компаний в конкурентной борьбе. В то же время в России ядерная энергетика на всех этапах имела безусловную поддержку на уровне Президента и правительства, в стране сформирована внятная стратегия экспансии на зарубежные рынки. Предпосылками ее успешной реализации должно стать решение задач, рассмотренных в этой статье.



Андрей Черкасенко,

Председатель Наблюдательного совета Nuclear.Ru,
Член правления РСПП, доктор экономических наук

(Опубликовано в «РБК daily» 25 мая 2012 г.)

Комментарии

Comments can be posted only by authorized users

Полная версия материала доступна только подписчикам Nuclear.Ru
Вход | Регистрация
Полная версия материала доступна только подписчикам Nuclear.Ru
Подписаться
Автоизуйтесь, чтобы проголосовать
Вход | Регистрация
Вы уже проголосовали